Воспоминания. Пересмотр

414.18082021   Перечитывая в очередной раз мемуары Странника я каждый раз задерживал своё внимание вокруг его Пересмотров прошлого. Видно, его слова находили отклик и в моей душе.

***Воспоминание прошлой жизни — очень кропотливая работа. Вся ваша жизнь прокручивается кинолентой на мысленном экране.

  Это как бы многосерийный фильм. Вы можете быть потрясены, просмотрев его до конца, местами плакать, фрагментами смеяться. В этом фильме главный герой и актёр — вы!

Подчеркну — очень важно провести пересмотр правильно. Если взять стиль К. Кастанеды это станет не только мощной, но и опасной практикой. Он мог себе это позволить — рядом был дон Хуан, который «видел» весь процесс. У российского сновидящего такого нет. Он один без помощи и поддержки. Точка сознания такого бездумного воина сдвинется в неправильное положение.

Точка сознания (точка сборки) это центр внимания в энергетическом коконе человека. Она как пуговица, на ней всё держится. Сильная эмоция, наркотик, алкоголь, сновидение или просто сила воли воина может сдвинуть точку внимания человека и тогда человек видит другую реальность. Таких людей, как правило, прячут в дурдом. Про опыты с точкой сборки много рассказывал Карлос Кастанеда.

На воспоминание жизни уходят годы. Практикующий обрывает все связи с социумом и становится «одиноким воином». Он один в этом мире и живёт в своём космическом одиночестве. Он отпускает свою точку сборки, она становится не привязанной и начинает движение. Куда?

Если движение будет неправильным, то он может стать холодным, отчуждённым, безразличным, отстранённым. Близкие ему люди, родные окажутся чужими. Это начало шизофрении, психической депрессии… Наш «воин» этого не заметит!

***Здесь много тонкостей. В такой ситуации сновидящий не может чувствовать и знать, что хочет Дух. Практику пересмотра необходимо выполнять под контролем опытного наставника.

Я имел ошибочный подход в начале практики, но Бог научил и вразумил меня. Параллельно я начал работать с раскрытием сердечного центра, с молитвой — это спасло меня.

Воспоминание – многослойная, сложная работа. Я усовершенствовал эту методику, исходя из современных  приёмов духовной работы.

***Пересмотр даёт нам очень высокий уровень и качество осознания. Вы почти готовы к полёту… У вас в руках копия вашей жизни — документ, который вы подсунете Смерти.

Старуха в чёрном — ангел смерти, может придти к вам в сон и подсказать нечто тайное, или посмеяться над вами, вернув вашу бумагу…

Как не спешил я рассчитаться со своим прошлым, чтобы стать свободным, будущее накатывалось на меня. Дух помогал мне возвращать старые долги…

В Киев!

(сон в ночном поезде)

Я когда-то был в Киеве…

Звенит гитара Джипси Кинга. Она бряцает, она рвёт струны моей души. Она выдёргивает жилы из моего сердца. Моё сердце ликует, прыгает, то трепещет, тоскует и щемит. Оно жаждет свободы. Оно просит любви…

Сознанию подвластно всё. Сжимаю время. Я возвращаю время назад, прокручивая плёнку жизни. Мчусь стремительно в не свое и уже моё прошлое. В Мексику!

В то самое место к утесу возле ущелья, где ещё стоит беспомощный, жалкий и растерянный Карлос и провожает глазами партию магов дона Хуана, уходящих в бесконечность и покидающих эту землю навсегда…

Сгустился вечер. Торжественно замерла южная природа. Я стою невидимый за выступом огромного валуна горной породы и тоже вглядываюсь пристально вверх. Маги – светящиеся сферы — медленно выстраиваются в ряд. Вот они образуют журавлиный клин в небе…

Моё сердце разрывается от одиночества, тоски и любви. Ах, как больно бьют по мне гитарные струны! Вот оранжево–жёлтые шары разворачиваются в пол-оборота, чтобы сделать последний прощальный круг над землей.

И там, в их птичьем клину, среди вспышек света, я замечаю одно пропущенное место, интервал. Понимаю, что мне необходимо обязательно успеть. Ведь это пустое место предназначено для меня.

И пока маги торжественно дрожат и мерцают огнями свеч вдали мексиканского неба своего последнего полета, я снова сжимаю время. Время, вперед!

В руках моих оказывается телефонная трубка, из которой слышится живой голос моей дочери. Моей уже почти взрослой дочери, которую я ещё так и не знаю. Я разговариваю всё ещё с той покинутой, несмышлёной, удивленной малышкой. «Папочка, тапочки…»

Тогда после тяжелого окончательного разговора с женой в большом городском парке я обернулся в последний раз на своего ребёнка. Дочурка сидела в складной коляске, лицо её было не по годам сосредоточенное, серьёзное, словно что-то осмысляла, но по-прежнему личико милое, симпатичное и родное.

Падали охапки больших, жёлтых листьев, словно опахала. В чистом, осеннем, украинском воздухе стояла надрывная грусть.

Лишив в дальнейшем дочку внимания, любви, заботы, ещё тогда, я вырвал тем самым из неё острие духа. Но это неправильно! Я не залатал дыру в своем энергетическом коконе, а подавил, спрятал глубже боль разлуки, свою отцовскую любовь к ней.

В трубке телефона: «Да, приезжай… мы встретим тебя с мамой…» – Не называет папой. Конечно. Здрасте, через много лет. Папа объявился.

Чужая сторона. Сейчас и вовсе заграница…

В руках билет на город Киев. И застучали колёса. И в этом стуке слышу вновь гитарный ритм. Он едет за мной. Рвут, теребят струны цыгане. Их звуки перекатываются по рельсам и отдают под спину гулом колёс–ударных. Музыка жизни продолжается во мне и вокруг. Она тревожит и будит воспоминания.

Кажется, этим ребятам доподлинно известно, что такое настоящая тоска, грусть и любовь…

Ошибки. Повороты судьбы. Срывы. Долги. Я вытанцовываю зигзаги своего прошлого. Счета должны быть закрыты. Мне надо спешить. Ведь там, в Мексике, маги продолжают свой прощальный вираж…

Сон в ночном вагоне. Моя точка сборки легко раскачивается [1]. Я — в осознанном сне! Просто вышел из поезда, оставив в нём покачивающееся тело, и пошел колобродить.

[1] В поезде наиболее легко входить в осознанный сон.  Из опыта автора.

***Я иду, потерянный и одинокий, а за мной следом моя печаль и всё та же гитарная музыка. По украинской, нехоженой, сновидной территории.

Потом сложный сюжетный монтаж кадров, состоящий из комбинации прошлого и будущей встречи. Я и моя дочь. Я встретил свою неприкаянную, брошенную давно, много лет назад малышку одну, без мамы. Она не плачет.

Она просто смотрит на меня смышлёно и всё понимает. Знаю, что я должен снова её удочерить, прижать, поцеловать, вновь обрести. Но одновременно осознаю, что не могу это сделать. С

Слишком поздно. Мне надо уезжать надолго, насовсем, навсегда. Ничего уже не возвратить. Поздно. Просто увидеть в последний раз.

Моё сердце тоскливо сжимается, как побитая хозяином виноватая собака. Я всматриваюсь в дочкино лицо и, вдруг, вижу, что на самом деле это не она, а я сам, только такой же маленький, её возраста. Все родственники одно время в один голос говорили, что дочь сильно похожа на меня. Это я тогда потерял и бросил себя самого! Боль разрыва обжигает меня, и я просыпаюсь в отчаянной тоске под стук колес.

Подъезжаем к Киеву…

Перрон. Цветы. Официальные сухие поцелуи в щёки. Дочь Аня почти с меня ростом. Обыкновенные, какие-то будничные разговоры. «А у вас тепло… А ты не постарела (жене)… Как ты подросла (дочери)…» И приблизительно тоже самое в ответ.

Летнее открытое кафе. Шампанское. Жареные куры–гриль. Моя бывшая жена и впрямь не изменилась. Больше десяти лет не виделись. Или так кажется. Тайком наблюдаю за дочкой. Аня подчёркнуто доброжелательна ко мне, но чуть капризна с мамой. Потом у них дома. Чай, торт, телевизор.

***Моя внутренняя музыкальная тональность та же. Внутри: ностальгия, гитара, надрыв, нежность прикосновения к прошлому, юность, зовущие к любовному прощанию струны…

Внешне спокоен, разговорчив, будничен. Неожиданно за небрежным разговором узнаю, что дочь после нашего с женой развода действительно оказалась одна, даже без мамы. У бабушки с дедушкой. (Совсем как я в свое время) Мама её выходила замуж повторно, и дочь моя мешала новому браку…

***Падаю глубже в печаль. Сон в поезде как всегда точен.

Скрываю выступающие слёзы в глазах смехом над чем-то идущим по телевизору. ( Нагваль Хулиан делал  наоборот, скрывал свой смех над молодым доном Хуаном  фальшивыми рыданиями).

Гитарную мою внутреннюю музыку заело, как старую пластинку на одном месте. И вынесло на другую звуковую дорожку. Простая, незатейливая, грустная песенка И. Салтыковой и её видеоклип на экране «Ты вчера сказал привет…»

Я рассматриваю детский фотоальбом своей взрослой дочери. И вижу ту самую фотографию, которая мне очень нравилась. — Вот мы какие, господи! —

Которая умиляла, вызывала нежность и отцовскую любовь. Дочурка в сидячей коляске. Кулачки маленькие сжаты. Усталая от детских дел головка опущена на плечо. Глазки закрыты. Спит сидя.

***«Я пришла в этот удивительный и прекрасный мир для счастья. Любите меня. Я уникальна и красива, правда? Любите. Знаю, вы ждали меня…»

Любите меня. Я вышел в этот… Родители, где вы? Что с тобой папа? Где ты мама? Почему ругаетесь? Почему вы перестали любить друг друга? Почему вы не любите меня, почему бросили?

Так было и со мной. В раннем детстве и старше, когда родители развелись. Сон в поезде. Она, моя дочь, – это я. Аня повторила мою судьбу…

Следующим утром гуляли по прекрасному Киеву уже вдвоём. Странное непривычное ощущение «Я – отец». Родственные энергии. Городской зоопарк. Волнуются, беспокоятся звери за решёткой. Волнуюсь я, говоря слова прощения дочери на лавочке. Вижу, в глазах её появилась слёзная жидкость. Пауза. Боимся расплакаться хором. Сменили поспешно тему…

Проводы. Прощание. Вокзал. Отправил дочку на автобус к маме домой раньше. До моего поезда ещё час. Решил побродить ещё немного в одиночестве. Снова хлынула на меня нудная, глупая, грустная, незатейливая песенка «Ты вчера сказал привет…». Завертелась назойливо. Стало в голове навязчиво крутиться снова и снова.

***И вдруг стрела мысли, словно пущенная коварным врагом из-за невидимой засады, смертельно пронзила мне сердце. Я так остро осознал, что жизнь не пишет черновиков!

Что ничего вернуть невозможно. Не проработать никакими дыхательными упражнениями, тренингами, воспоминаниями в ящике. Не исправить, не переделать. Можно только опоздало  оплатить счёт жизни. Но возвращенный долг несоизмерим с потерей.

С пронзительным пониманием этого дикое, невыносимое, звериное отчаяние и тоска охватили меня. И эта безумная, неудержимая энергия во мне стала искать выход и готова была взорваться изнутри.

Страстные, неукротимые побуждения, которые стали требовать немедленно что-то сделать, совершить, – хлынули на меня. Захотелось ударить рукой по дереву с такой мощной силой, чтобы рука разлетелась в щепки.

***Я не подозревал ранее способность носить в себе такие буйные, разрушительные эмоции. Возле летнего кафе находилось большое сборище молодых парней, разгоряченных вином. Подумал, лучше я оторвусь на всю катушку в драке. Один против десятерых.

Чувствую силу в себе уложить всех. Меня не остановишь встречным ударом!… А, Бог с ними… Но как найти выход моей разрушительной энергии? Что мне делать с этой тяжёлой, невыносимой, неземной тоской. Напиться  по-русски до смерти?

Усилием воли сдерживаю себя от разрушительных действий. Пора к поезду. Молюсь на ходу. Отпустило.

Прощание и нежность к тому, что оставляю в этом городе и к самому Киеву. Снова стук колёс. Вновь Джипси Кинг… уносит меня в мою магическую жизнь. Всё туда, назад к дону Хуану…

Бегу. Всё бегу к тому самому месту. Ты помнишь его. Моё тело снов стало легче. Я готов лететь с магами. Но старый предводитель партии магов нагваль дон Хуан уже взял курс за горизонт. Ещё успеваю увидеть хвост косяка последнего, замыкающего отряд, улетающего насовсем мага.

*** Это был Сильвио Мануэль. Самый таинственный, скрытный и сказочный из всех магов. Он послал мне прощальную вспышку света, но, может, это мне только показалось. Я опоздал. Последние толтеки улетели. В это время оставленный магами Карлос уже прыгнул в пропасть…

 А я не могу очнуться. Опоздал. Стою в той же самой тоске и растерянности Кастанеды. А может быть, он это тоже я? Или просто не пришло еще моё время. А что, если… – меня сразила догадка.

??? Вдруг, — то самое «вдруг» пронзающего понимания, когда точка сборки уходит глубже влево, к сердцу, к любви – вдруг, я понял что-то очень важное, самое главное. Одновременно я вижу над собой в небе птицу. Ту самую птицу свободы, которая, пролетая, никогда не возвращается, не оборачивается и не позовёт больше, если пролетит мимо…

Если понравилось — щелкните лайком. Оставьте комментарий. Автору будет приятно.